«Вспомним – как это было: как нас арестовали, залечили и закололи в эпоху ковида». Так назывался доклад д.м.н., профессора, Председателя Правления МГНОТ П.А. Воробьёва, прозвучавший на заседании Высшей школы терапии МГНОТ в ноябре прошлого года. Этот доклад готовился для коллег из Бразилии год назад, но не был выложен в социальных сетях. Его отказались публиковать Youtube и Rutube: они мгновенно удалили видеоролик с его записью. Что же их так напугало? Что крамольного в этом докладе? Читайте – и делайте выводы. (На слайдах были представлены все ссылки на публикации, они есть в распоряжении редакции).
Хочу начать с того, что было у нас когда-то колесо, и мы худо-бедно катились по колее. Но вот пришёл ковид, и всё закончилось. И возникает вопрос: не прекратила ли своё существование медицина, основанная на доказательствах во время и после ковида?
С самого начала появилось множество мифов: нам рассказывали, какая это «страшно заразная болезнь». Чихнул на толпу – вся толпа заболевает. На самом деле ковид уж точно не заразнее гриппа и других респираторных инфекций. Вспоминаю разговоры о том, что какие-то люди во время карантина в Москве пошли жарить шашлыки, и все заболели. Хотелось бы увидеть хотя бы одного заболевшего из этих «шашлычников». И мы, и наши знакомые тоже жарили шашлыки и вообще вели себя совершенно свободно, однако никакого всплеска заболеваемости среди нас не было. Да, все переболели, но к шашлыкам это никакого отношения не имело.
Второй миф – это страшно тяжёлая, смертельная болезнь. На самом деле мы знаем, что 80-90% (а может и больше) людей болеют легко, как обычным ОРЗ, хотя и с некоторыми особенностями. Погибших от ковида немного, по крайней мере, среди нескольких тысяч наших пациентов летальность всего 0,3%. Другими словами, это обычная летальность при любой вирусной инфекции. Разумеется, у части пациентов развиваются осложнения, но не более часто, чем обычно. И не надо тут спекулировать на КТ-картине поражения легких: этот «объем поражения» никак не коррелирует с реальной тяжестью болезни. Жуткая сверхсмертность, которую мы с вами наблюдали, связана не с ковидом, а с тем, что творилось вокруг него: пациентам не оказывалась медицинская помощь, бешеное количество внутрибольничных инфекций, на ИВЛ погибало около 80% заболевших. Вспомните, как кричали поначалу: всем необходимо ИВЛ, подключайте немедленно! И чего добились?
Миф третий – ковид не лечится. Да прекрасно он лечится! Мы отработали технологию антикоагулянтной терапии, назначаем её профилактически. В среднем начало порядка 5 с половиной дней от первых симптомов проходило. Далее,если оставалсь лихордка свыше 38,5 градусов – назначаем стероиды в довольно больших дозах. Относительно редко – свежезамороженную плазму и плазмаферез. При дыхательной недостаточности – даём подышать кислородом (разумеется, никакого ИВЛ) из концентратора, дома.
И, наконец, миф о том, что ковид можно победить лишь с помощью вакцинации. Здесь, конечно, торчат уши «бигфармы». Пока победить не получилось: ковид как был, так и остался. Мы прекрасно знаем, что не все инфекции контролируются вакцинами: достаточно вспомнить хотя бы ВИЧ. Сегодня даже Гинцбург признал неэффективность «Спутника V».
Цифры сверхсмертности поистине чудовищные, удивительно насколько они различаются по странам. Кто громче всех кричал о необходимости локдауна получил самые высокие проценты прироста летальных исходов: США - +16,7%, Польша - +14,3%, Италия - +5,5%. А, например, в Швеции, отказавшейся от локдауна, смертность сократилась на 6,7%. В соседней Финляндии локдаун ввели, смертность сократилась на 5,3%, но там много народа живёт в отдалённых районах, на хуторах, где изоляция вряд ли жёстко соблюдалась. Серьёзной плотности населения нет и в Норвегии, там смертность сократилась на 9,4%.
Мы с самого начала, с первых наших выступлений, боролись с локдауном, масками и вакцинацией. Ещё в феврале 2020-го в своём интервью я говорил, что коронавирус – фейк мирового масштаба. Интервью опубликовали в газете, после чего газету оштрафовали на крупную сумму, а статью убрали с её сайта по решению суда. В 2021 г. мы проводили несколько заседаний по поводу вакцинации под руководством актрисы Марии Шукшиной, после чего против меня началась целенаправленная травля. В «тик-токе» появился вирусный ролик (мы так и не смогли найти его автора), в котором перемонтированы мои слова, фразы и т.п. Со стороны «общественности» очень активно выступала против меня Юлия Латынина, Антон Красовский, с которым мы были знакомы много лет, который был у меня дома и снимал в нём репортаж. После съёмок он заявил, что меня надо лишить диплома и что я – «враг народа». Последнее – не для красного словца: он даже фильм часовой снял про «врагов народа». Часто «поливали» нас на радио и ТВ журналисты, с которыми раньше мы сотрудничали. Спрашиваешь их «что вы творите?», а они в ответ - ничего не можем поделать, такое пришло распоряжение». И всё это перепечатывалось прессой Казахстана, Киргизии, Испании, США (это только те, что я знаю). Были нападки даже от членов семьи и близких знакомых: мне предлагали сменить фамилию, «не позорить семью». Шла настоящая информационная война.
Была также попытки заведения уголовных дел за борьбу против массовой вакцинации, помимо меня я знаю ещё о двух «кандидатах» - Александре Редько и Александре Саверском. Редько даже ходил на допросы, меня не вызывали. Точка была поставлена на заседании Государственной Думы, нас поддержал руководитель КПРФ Г.А. Зюганов: это было в конце 2021 г., когда собирались вводить всеобщую куаркодификацию. Мы тогда победили.
Между тем, мы ещё с января 2020 г. предлагали лечение ковида антикоагулянтами, плазмаферезом и трансфузиями свежезамороженной плазмы, писали об этом в СМИ, в частности – в «Независимой газете», хотя её главный редактор месяц не публиковал нашу статью, так как он призывал к ношению масок и мы с ним повздорили на эту тему. Писали мы об этом и в соцсетях, говорили на вебинарах, которые посмотрели десятки (если не сотни) тысяч человек. Удалось пробиться и на ТВ (а до Минздрава достучаться так и не удалось). Свыше 120 прямых эфиров на ведущих телеканалах России!
Republic, который ныне является иноагентом, в ноябре 2021 г. опубликовал статью, в которой писал о том, что из более чем 300 учёных, негативно комментировавших в СМИ и соцсетях ситуацию вокруг COVID-19, около 15% получали угрозы смертью, 22% - угрозу физического или сексуального насилия, более 60% - сталкивались с оскорблениями в соцсетях, 6% - подверглись нападениям.
В сентябре 2021 г. в журнале «Эксперт» появилась статья «Вакцинальный синдром: почему человечество испугалось прививки». Приводилась полученная мною информация из отчёта Национальной комиссии по безопасности вакцин от COVID-19 Аргентины: в этой стране использовался наш «Спутник V». В отчёте говорилось о 744 случаях осложнений на 100 тыс. доз препарата. Это был май 2021 г. Мы подсчитали: к августу 2021 г. в Аргентине «Спутником V» были привиты более 10 млн человек, стало быть, речь идёт о 74 400 серьёзных осложнениях. В Аргентине регистрация серьёзных осложнений требует минимум суточной госпитализации в Emergency. Любопытно, что в документах аргентинского Минздрава частота осложнений уменьшилась в 2 раза за три месяца. Статья, конечно же, была изъята с сайта журнала. Но что интересно: она вышла 27.09.21, а уже 7.10.21 было опубликовано пять (!) статей с опровержением в различных сетевых СМИ. И вышли они все с интервалом… в 5 минут. Текст одинаковый: им разослали – они опубликовали. Надо понимать - какими методами ведётся эта информационная война.
Было проведено журналистское расследование и что оказалось? Жили-были два человека – Zeynep Tufekci и JeremyHoward, люди амбициозные, часто выступающие на разные темы, но не имеющие никакого отношения к медицине. Просто болтуны. Они смогли убедить институциональных лидеров отменить рекомендации в области ношения масок. Если помните, поначалу ВОЗ утверждал, что маски неэффективны при защите от респираторных вирусных инфекций. А потом это всё исчезло. Кто это придумал? А вот эти два человека. Спросите: как они могли это сделать? А вот так – выступая каждый день с утра до вечера. Разумеется, за ними стояли какие-то другие люди, но в колокола били именно эти двое. Им пытались возражать: нет ни одного доказательства эффективности масок, зачем они нужны? Возражения не услышали (впрочем, их и сейчас не слышат). К сожалению, ничего удивительного. Вспомните хотя бы Грету Тунберг. Кто эта девочка? Да никто. Но, тем не менее, весь мир к ней прислушивается. Мы должны понимать: непрофессионалы сегодня правят бал, навязывая обществу свои бредовые, опасные идеи. И нам необходимо быть устойчивыми к этим идеям.
Zeynep Tufekci призывает учёных «продолжать собирать данные о ношении масок», но в этом не было бы необходимости, если бы учёные убедились в их эффективности. Очевидно, что маски не работают. Zeynep опирается на некие клинические исследования, но ни одно из них не является рандомизированным. Такой уровень доказательств мог бы показать, что любая глупость работает против ковида: от женьшеня, корня хрена, до магния, мелатонина и рыбьего жира. Вот исследование: когда сельским жителям выдали маски, то ковид снизился на 11%. Правда, повторный анализ никакой пользы от масок не выявил.
Но самая страшная рекомендация от Zeynep – всех «сажать» на ИВЛ. Один из врачей признавался корреспонденту Wall Street Journal: «Мы интубировали больных очень рано. Не для пользы пациентов, а для того, чтобы контролировать эпидемию… Это было ужасно». Рекомендация оказалась смертоносной: исследование, опубликованное в JAMA, выявило 97,2% смертность среди лиц старше 65 лет, которые были подключены к ИВЛ. К счастью, после весны 2020 г. эта практика была прекращена. Но не у нас: у нас всё продолжалось. Между тем, пациенты старше 65 лет имели более чем в 26 раз больше шансов выжить, если бы их не подключали к ИВЛ. И не думайте, что подключали лишь тяжёлых больных: под ИВЛ шли все. Лишь когда перестали подключать всех без разбора, летальность среди пациентов с ковидом в больницах Нью-Йорка снизилась более чем на 2/3 с весны по лето 2020 г.
Растерянность служб здравоохранения и чиновников в условиях противоречивой, искажённой и лживой информации повлекли к внедрению тотальной вакцинации, объявленной единственным средством спасения человечества от ковида. Массовая срочная прививка огромным числом препаратов, не прошедших всесторонних доклинических и клинических исследований; препаратов, созданных на основе малоизвестных или совсем неизвестных в клинике биотехнологий, привели к развитию осложнений, которые хоть и были известны ранее, но никогда не обсуждались столь широко. Научные публикации, посвящённые вакцинации при COVID-19, имеют с одной стороны крайне низкий методический уровень, с другой – нередко просматривается конфликт интересов авторов и сокрытие информации. Мы поговорим об этом более подробно.
В июле 2021 г. на основе данных о медицинских спонтанных заявлениях пожилых американцев (из VAERS-базы) FDA сообщила об обнаружении 4 потенциальных побочных эффектов, связанных с нарушениями гемостаза после вакцинации препаратами компании Pfizer: тромбоэмболия лёгочной артерии (ТЭЛА), острый инфаркт миокарда, иммунная тромботическая тромбоцитопеническая пурпура (ТТП – крайне тяжёлое заболевание, смертность до 80% случаев), диссеминированное внутрисосудистое свёртывание (ДВС). Весной 2021 г. обратили внимание на появление «нетипичных» тромбов вен в синусах, спланхнических венах (вен желудочно-кишечного тракта, включая систему портальной вены – синдром Бадд-Киари).
В Википедии есть специальный огромный раздел, посвящённый разоблачениям «антинаучных» конспирологических теорий, где утверждается, что материалы, собираемые VAERS, недостоверны и неверно трактуются. А у нас? А у нас тоже почти никто об этом не говорит. Вот данные из доклада Д.А. Сычёва на конференции ПБКЖ в феврале 2023 г. о врачебных сообщениях о побочных эффектах. С 2010 по 2019 гг. число таких сообщений растёт постепенно, однако в 2020 г. количество зафиксированных побочных эффектов увеличивается по сравнению с 2019 г. на треть. А в 2021 и в 2022 г. – ещё в два раза. Что это? А это – прививки.
В марте 2023 г. немецкий Институт Пауля Эрлиха пишет: с начала кампании по вакцинации от COVID-19 до 31.10.2022 г. в Германии были зарегистрированы 333 492 случая побочных реакций и 50 833 случая серьёзных побочных реакций после основной иммунизации и бустерных прививок. Или 1,78 случая побочных реакций и 0,27 серьёзных побочных реакций на 1000 доз вакцины. На мой взгляд, это довольно большие цифры.
Основатель Institute for Scientific Freedom (Институт свободной науки) Питер С. Гётше (чуть позже расскажу о нём) вместе с Марианной Демаси провели систематический обзор, считая, что серьёзный вред вакцин от ковида был преуменьшен или намеренно исключён спонсорами исследований во влиятельных медицинских журналах. Статья не была опубликована: научные журналы авторам отказали. Между тем, материал собран авторами очень тщательно.
Кто же такой Питер С. Гётше? Датский врач, бывший директор скандинавского центра «Кокрановского сотрудничества», работает в Королевском госпитале в Копенгагене. Является одним из основателей «Кокрановского сотрудничества», автор большого числа систематических обзоров по клиническим испытаниям, свыше 70 его публикаций опубликованы в пятёрке ведущих медицинских журналов. В 2017 г. Гётше избрали в руководящий совет «Кокрановского сотрудничества», а уже в сентябре 2018-го его изгнали из совета (случай совершенно беспрецедентный!). Потому он и основал Институт свободной науки.
Итак, к марту 2023 г. команда Гётше провела анализ 18 систематических обзоров, 14 рандомизированных испытаний и 34 исследования с контрольной группой. Исследования низкого качества. Систематический обзор нормативных данных по двум опорным испытаниям мРНК-вакцин выявил значительно большее количество нежелательных явлений по сравнению с плацебо, а избыточный риск был значительно выше, чем польза. Аденовирусные векторные вакцины повышали риск венозного тромбоза и тромбоцитопении, а вакцины на основе мРНК повышали риск миокардита со смертностью около 1-2 на 200 случаев. Имеются доказательства серьёзных неврологических нарушений, включая паралич Белла, синдром Гийена-Барре, миастеническое расстройство и инсульт, которые, вероятно, связаны с аутоиммунной реакцией. Серьёзный вред, который мешает повседневной деятельности, в рандомизированных исследованиях занижался. Эти вредные последствия были очень распространены в исследованиях бустерных доз после полной вакцинации и в исследованиях вакцинации ранее инфицированных людей. Власти рекомендовали вакцинацию против ковида для всего населения и ревакцинацию. Они не считают, что баланс между пользой и вредом становится отрицательным в группах низкого риска, таких как дети и те, кто переболел ковидом.
Основные вакцины против ковида имели 4 технологии производства: мРНК, вирусный вектор, цельнопатогенно-инактивированные вирусные и субъединичные. От двух последних особых проблем не было, главные проблемы – с первыми, которые, строго говоря, вакцинами не являются: это – генно-инженерный продукт.
Что такое вакцина на основе мРНК? Это молекула одноцепочной РНК, которая несёт часть кодирующей последовательности специфического вирусного белка, инкапсулированную в липидный пузырёк (липосому). Попадая в клетку, липосомы высвобождают мРНК, которые запускают синтез определённого белка в рибосомах клеток. Мне не очень понятно, как происходит запуск считывания белка с матричной РНК, попадающей в цитоплазму клетки извне. Быть может, биологи могли бы подсказать? Далее синтезированный белок попадает из клетки в кровоток и вызывает иммунный ответ с выработкой антител. Большинство препаратов используют синтетическую мРНК, кодирующую последовательность шиповидного белка коронавируса (S-белка).
Векторные «вакцины» создаются на основе вируса-носителя – «вектора». Берётся существующий вирус, считающийся непатогенным (но чаще используется аденовирус, который вообще-то патогенен!), способный инфицировать клетки человека. В него внедрён генетический код антигена болезнетворного целевого вируса (в нашем случае – ковида), из мРНК получен ДНК. Попадая в клетку, вирус-носитель вызывает синтез белка целевого вируса. Далее схема действия, как и у вакцин мРНК. Обычно кодируется шиповидный S-белок, обеспечивающий проникновение вируса в клетку. Но, вероятно, он нарушает мембрану клеток и без вируса.
Европейское медицинское агентство отметило, что в течение 14 дней после вакцинации произошло 18 случаев тромбоза центральных венозных синусов – крайне редкие тромбозы – ожидалось лишь 1,4 случая; 7 случаев ДВС-синдрома на 20 млн человек хотя ожидали 1; 5 случаев ДВС среди людей до 50 лет (не должно быть ни одного). В среднем в молодой возрастной группе можно было ожидать 1,35 случая тромбоза мозгового синуса, в то время как их было 12 – почти в 10 раз больше!
При испытании векторной вакцины Janssen серьёзные нежелательные события были у 233 из 21 898 пациентов при применении вакцины против 265 из 21 890 на плацебо. У 19 против 2 (по сравнению с группой плацебо) были нежелательные явления, расцененные экспертами как имеющие непосредственное отношение к вакцинации и случившиеся в течение 28 дней после неё. Фиксировались шум в ушах (15 против 4), крапивница (13 против 6), судороги (9 против 4), ТЭЛА (10 против 5), тромбоз глубоких вен голени (11 против 3). При этом констатировалось, что вакцина дала снижение общей смертности (28 смертей вакцинированных (0,13%) против 55 в группе контроля (0,25%). Однако не указывается сколько людей заболело, поэтому у меня сразу возникает подозрение о подтасовке.
Почему эта информация - ложь? Потому, что время образования антител составляет примерно 2-3 недели. Они должны были сформировать защиту от инфекции лишь к концу срока исследования, длившегося 28 дней. Симптоматика ковида развивается достаточно долго – почти две недели, испытуемые не то, что умереть, заболеть ещё не успевали. Зато сразу же возникли острые тромботические проблемы. Ну, а когда выясняется, что 19 авторов исследования из 20 - сотрудники Janssen, производителя вакцины… Тут мы лучше промолчим…
Рассмотрим систематический обзор нерандомизированных исследований из Южной Кореи после векторной вакцины AstraZeneca. У 664 пациентов развилась вакциноассоциированная ТТП, причём у большинства обнаружились антитела против тромбоцитарного фактора 4. 32% умерли, хотя диагноз был поставлен вовремя и лечили их хорошо. Без терапии и своевременного диагноза цифра могла бы приблизиться и к 100%. Совокупная частота венозных тромбозов была 28 на 100 тыс. доз, это в 130 раз выше, чем в канадском исследовании (0,2 случая на 100 тыс.). Общая частота тромбозов церебральных вен, по данным корейского обзора, была намного выше, чем фоновый показатель – 23 против 0,9 на 100 тыс. человек-годы (более чем в 20 раз).
А вот насквозь лживое британское исследование: редко когда удаётся обнаруживать в исследованиях такую лажу. Анализировались данные реестра с 8.12.2020 по 18.3.21. За это время 21 млн из 46 млн человек получили первую прививку. Исследователи скорректировали свои оценки по 30 искажающим факторам, изо всех сил демонстрируя, как тщательно они учитывают все внешние влияния. Они использовали перелом нижней конечности в качестве контроля состояния, на которое вряд ли повлияет вакцинация. Но переломов было значительно меньше в группе после вакцинации. Оказывается, вакцина спасает ещё и от переломов! Британские авторы пишут, что вакцина AstraZeneca оказывает позитивное действие против венозных тромбозов у пожилых (хотя другие исследования утверждают обратное), что она снизила общую смертность пожилых людей на 80% (!). Ну, и так далее…
Нам говорят: но ведь меньше стало тяжёлых случаев COVID-19, меньше госпитализаций. Во-первых, на примере британского исследования я показал вам, как получают подобные данные. А, во-вторых, пейзаж инфекции меняется во времени, мы говорим об этом с самого начала. Сейчас мы имеем дело с очень вирулентной инфекцией, дающей большое количество осложнений. Но постепенно это всё пройдёт, мутации вируса неизбежны и прогнозировались исходно. Тяжёлые инфекции постоянно существовать не могут, не существует таких инфекций. Кроме того, снизилась возбуждённость населения и СМИ, которая загоняла людей в поликлиники и больницы. Всё-таки нам удалось «пробить» использование антикоагулянтов. Хорошо помню, как ещё недавно иностранцы писали о необходимости отмены прямых оральных антикоагулянтов и назначения гепаринов. Сейчас это ушло. Пришло понимание того, что не всех заболевших нужно госпитализировать, гораздо меньше стали использовать ИВЛ. Мы видим, что люди болеют по 2, 3, 4 раза, и повторная инфекция течёт совсем иначе.
Конечно, в ближайшее время мы не узнаем правду о произошедшем с COVID-19. То, что нам преподносят – ложь, непонятно лишь где тут осознанная ложь, где коррупция, где бизнес, а где – политика. Среди потока лжи вкрапливаются капли правды, но они не позволяют до конца разобраться в ситуации. Главное то, что сегодня мы умеем лечить больных, мы сильно преуспели и продвинулись, а ведь могли бы и по сей день топтаться на месте с препаратами хины и вакцинами.
Когда я выложил в интернете объявление об этой лекции, президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский написал мне: «Все указы мэров и губернаторов о режиме повышенной готовности и сегодня не отменены, и действуют в полном объёме, чему нет никаких вменяемых объяснений, кроме конспирологии». Это так: они в любой момент могут вновь «закрутить гайки».
Возвратимся к ДВС-синдрому, как к главной проблеме ковида. Его диагностика довольно обычна: высокий уровень VWF снижение ADAMTS-13, что обычно напоминает ТТП. Повышаются свидетели воспаления гиперфибриногенемия (с быстрым снижением), свидетели коагуляции – РФМК (у всех, начиная с ранней стадии). Уровень тромбоцитов может быть от нормального до гипотромбоцитемии, фибринолиз извращённый и прямая корреляция уровня D-димера с маркерами воспаления. Никакой корреляции с тромбозами, тромбоэмболией нет, при лечении уровень D-димера снижается синхронно с уровнем С-реактивного белка.
При постковидном синдроме – аутоиммунный тромбоваскулит, но там мало гиперфибриногенемии и СРБ – лишь у четверти больных. РФМК – у 75%, иногда высокий уровень сохраняется годами, но обычно постепенно снижается. Уровень тромбоцитов чаще нормальный, но иногда бывает повышен. Иногда выявляются маркеры аутоиммунных процессов: антифосфолипидный синдром, антитела к ДНК и др. У очень многих больных – электромиографические нарушения.
Чем же лечить? Мы видим, что поствакцинальные осложнения (ковидоподобные) базируются на той же гипотезе – тромбозы, ДВС_синдром, аутоиммунный васкулит – что и острый COVID-19, и постковидный синдром. Связано всё это, видимо, с шиповидным S-белком. Мы с самого начала предлагаем начинать антикоагулянтную «профилактическую» терапию, как и при тромбоэмболии лёгочной артерии или коронарогенном инсульте. Людей, получающих профилактически антикоагулянты – миллионы, и никто из них не умер от кровотечения. Мы знаем, что любая респираторная инфекция ежегодно уносит жизни миллионов пожилых больных именно через механизмы ДВС-синдрома (микро- и макротромбозы, тромбоэмболии, а при вакцинации – ещё и ТТП). Поэтому всем надо давать антикоагулянты при любом, более-менее тяжёлом течении любой вирусной инфекции.
Профилактика и лечение ДВС-синдрома при ковиде – это, в первую очередь, прямые антикоагулянты, свежезамороженная плазма и плазмаферез. При контактах и малосимптомной форме болезни мы даём сулодексид. Есть доказательства, полученные по итогам рандомизированных исследований, что он снижает частоту госпитализаций и летальность. При наличии симптомов болезни, в стадии средней тяжести (высокая температура 2-3 дня без дыхательной недостаточности) – оральные антикоагулянты: апиксабан 5мг/2 раза, ривароксабан 10 мг/2 раза или дабигатран 110 мг/2 раза. Эти препараты не требуют лабораторного контроля и имеют хороший профиль безопасности. Отмечу: препараты должны приниматься именно 2 раза в сутки, поскольку действуют 12 часов. Эти дозы – профилактические, они соответствуют дозам при венозном тромбоэмболизме, фибрилляции предсердий и ТЭЛА. Если на фоне приёма антикоагулянтов лихорадка сохраняется в течение 3 дней или нарастает гипоксемия (до 20% больных) – назначаем преднизолон, 6 таблеток (30 мг) однократно утром 3-4 дня и кислород при сатурации 93-90% O2. Если после этого через 3 дня лихорадка сохраняется – увеличиваем преднизолон в 2 раза ещё на 3-5 дней. Отмена сразу. Ни одного случая неуспеха такой терапии не было среди многих тысяч наших пациентов.
Свежезамороженная плазма – при любом тяжёлом течении любой вирусной инфекции, включая COVID-19, не менее 600 мл в сутки, 2-4 суток, внутривенно, струйно. При проведении плазмафереза – замена до ½ удалённого у больного объёма плазмы. Плазмаферез входит в рекомендации Минздрава РФ с мая 2020 г. (кстати, антикоагулянты теперь тоже входят, хотя дозы – половинные). Мы постоянно сталкиваемся с нежеланием проводить его в России, хотя раньше плазмаферез был едва ли не в каждой районной больнице, а теперь – даже не в каждой областной. К сожалению, описания эффектов плазмафереза при ковиде в мировой литературе носят спорадический характер. Показанием является острый респираторный дистресс-синдром, сразу после проведения плазмафереза улучшается насыщение крови кислородом. Второе показание – лечение ковидного, постковидного и поствакцинального ковидоподобного энцефаломиелита. Наши рекомендации: удалять не менее 900 мл плазмы ежедневно или через день, при сепсисе – 2 раза в сутки. Мы не считаем, что нужно делать больше, но категорически против того, чтобы делать меньше.
Несколько примеров из практики. Пациентка В, 37 лет, в начале октября 2022 г. перенесла острый ковид. В конце месяца внезапно развивается слабость, жалобы на туман в голове, нарушение сна, плохо соображает, всё валится из рук, тревожность, нарушены слух и фокусировка зрения, запор и нарушение мочеиспускания, стала падать. Мы сразу поставили диагноз «прогрессирующая полиневропатия, синдром Гийена-Барре, демиелинизирующее заболевание ЦНС». Нам нужен был «проходной» диагноз, чтобы срочно направить её на плазмаферез. На МРТ нас ждало более 50 очагов с размерами до 10 мм – «снежные комья» в различных отделах головного мозга пациентки. Дали ей антикоагулянты, провели плазмаферез. И произошло чудесное улучшение: больная активна, самостоятельно выходит на улицу. При повторном МРТ в феврале 2023 г. остались лишь мелкие (до 3 мм) единичные очаги и лакунарная киста до 3 мм в Варолиевом мосту.
Вторая история болезни, пациенту 52 года, поперечная миелопатия, грубо говоря, воспалительное прерывание спинного мозга. Пациент болел довольно долго, приём эликвиса позволил существенно улучшить его состояние менее чем за 2 месяца с соответвующей регрессией на МРТ.
Что нами отработано плохо? Сегодня мы видим поражения сердца – эндокардит с формированием пороков, миокардит с формированием сердечной недостаточности и перикардит. Мы видим таких больных, что с ними делать пока неясно, поскольку мы занимаемся всё-таки дистанционной помощью. Они нуждаются в стационарном лечении, но врачи не подтверждают наш диагноз. Это большая проблема. Изредка встречаем больных с фиброзными изменениями лёгочной ткани и плевритами. Мы мало знаем о постковидных аутоиммунных заболеваниях – больших коллагенозах – а их стало больше.
Ещё одна проблема в том, что больные и врачи не понимают связи симптоматики и постковидного синдрома: не знают, не слышат, не верят. Но надо понимать, что наш диагноз основывается ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на совокупности симптомов, которые занесены в систему MeDiCase, в его искусственный интеллект. Врачу даже не надо думать: достаточно больному пройти тест, и посмотреть какие у него симптомы. Но это вызывает недоверие. Больные не направляются к нам, в результате им не оказывается адекватная помощь, и они не имеют возможность выздоровления. Нужна широкая пропаганда: ведь пройти опросник в MeDiCase может каждый и бесплатно.
Недавно нам пришла благодарность от одной пациентки, но она меня не порадовала. Женщина благодарит за значительное улучшение обоняния, при этом упоминает, что жила без него целых три года. Почему её не направили к нам ещё три года назад, почему ей пришлось мучиться столько времени?! Ведь наша терапия доказала свою эффективность, она работает.
Мы понимаем универсальный для всех инфекций характер осложнений, ведущий к их тяжёлому течению – тромбоваскулиту и ДВС-синдрому. Мы видим, кроме поражения лёгких и почек (что характерно для любого ДВС-синдрома), поражение нервных тканей тромбо-воспалительного (аутоиммунного) генеза. Впервые мы увидели вспышку поствакцинального ковидоподобного синдрома, напоминающего саму болезнь. Связано ли это с шиповидным S-белком или технологиями его синтеза сказать трудно: проблема в том, что этим никто не занимается. Мы неплохо научились лечить эти состояния ранним применением прямых оральных антикоагулянтов, в тяжёлых случаях – переливанием свежезамороженной плазмы и плазмаферезом.
Хочу начать с того, что было у нас когда-то колесо, и мы худо-бедно катились по колее. Но вот пришёл ковид, и всё закончилось. И возникает вопрос: не прекратила ли своё существование медицина, основанная на доказательствах во время и после ковида?
С самого начала появилось множество мифов: нам рассказывали, какая это «страшно заразная болезнь». Чихнул на толпу – вся толпа заболевает. На самом деле ковид уж точно не заразнее гриппа и других респираторных инфекций. Вспоминаю разговоры о том, что какие-то люди во время карантина в Москве пошли жарить шашлыки, и все заболели. Хотелось бы увидеть хотя бы одного заболевшего из этих «шашлычников». И мы, и наши знакомые тоже жарили шашлыки и вообще вели себя совершенно свободно, однако никакого всплеска заболеваемости среди нас не было. Да, все переболели, но к шашлыкам это никакого отношения не имело.
Второй миф – это страшно тяжёлая, смертельная болезнь. На самом деле мы знаем, что 80-90% (а может и больше) людей болеют легко, как обычным ОРЗ, хотя и с некоторыми особенностями. Погибших от ковида немного, по крайней мере, среди нескольких тысяч наших пациентов летальность всего 0,3%. Другими словами, это обычная летальность при любой вирусной инфекции. Разумеется, у части пациентов развиваются осложнения, но не более часто, чем обычно. И не надо тут спекулировать на КТ-картине поражения легких: этот «объем поражения» никак не коррелирует с реальной тяжестью болезни. Жуткая сверхсмертность, которую мы с вами наблюдали, связана не с ковидом, а с тем, что творилось вокруг него: пациентам не оказывалась медицинская помощь, бешеное количество внутрибольничных инфекций, на ИВЛ погибало около 80% заболевших. Вспомните, как кричали поначалу: всем необходимо ИВЛ, подключайте немедленно! И чего добились?
Миф третий – ковид не лечится. Да прекрасно он лечится! Мы отработали технологию антикоагулянтной терапии, назначаем её профилактически. В среднем начало порядка 5 с половиной дней от первых симптомов проходило. Далее,если оставалсь лихордка свыше 38,5 градусов – назначаем стероиды в довольно больших дозах. Относительно редко – свежезамороженную плазму и плазмаферез. При дыхательной недостаточности – даём подышать кислородом (разумеется, никакого ИВЛ) из концентратора, дома.
И, наконец, миф о том, что ковид можно победить лишь с помощью вакцинации. Здесь, конечно, торчат уши «бигфармы». Пока победить не получилось: ковид как был, так и остался. Мы прекрасно знаем, что не все инфекции контролируются вакцинами: достаточно вспомнить хотя бы ВИЧ. Сегодня даже Гинцбург признал неэффективность «Спутника V».
Цифры сверхсмертности поистине чудовищные, удивительно насколько они различаются по странам. Кто громче всех кричал о необходимости локдауна получил самые высокие проценты прироста летальных исходов: США - +16,7%, Польша - +14,3%, Италия - +5,5%. А, например, в Швеции, отказавшейся от локдауна, смертность сократилась на 6,7%. В соседней Финляндии локдаун ввели, смертность сократилась на 5,3%, но там много народа живёт в отдалённых районах, на хуторах, где изоляция вряд ли жёстко соблюдалась. Серьёзной плотности населения нет и в Норвегии, там смертность сократилась на 9,4%.
Мы с самого начала, с первых наших выступлений, боролись с локдауном, масками и вакцинацией. Ещё в феврале 2020-го в своём интервью я говорил, что коронавирус – фейк мирового масштаба. Интервью опубликовали в газете, после чего газету оштрафовали на крупную сумму, а статью убрали с её сайта по решению суда. В 2021 г. мы проводили несколько заседаний по поводу вакцинации под руководством актрисы Марии Шукшиной, после чего против меня началась целенаправленная травля. В «тик-токе» появился вирусный ролик (мы так и не смогли найти его автора), в котором перемонтированы мои слова, фразы и т.п. Со стороны «общественности» очень активно выступала против меня Юлия Латынина, Антон Красовский, с которым мы были знакомы много лет, который был у меня дома и снимал в нём репортаж. После съёмок он заявил, что меня надо лишить диплома и что я – «враг народа». Последнее – не для красного словца: он даже фильм часовой снял про «врагов народа». Часто «поливали» нас на радио и ТВ журналисты, с которыми раньше мы сотрудничали. Спрашиваешь их «что вы творите?», а они в ответ - ничего не можем поделать, такое пришло распоряжение». И всё это перепечатывалось прессой Казахстана, Киргизии, Испании, США (это только те, что я знаю). Были нападки даже от членов семьи и близких знакомых: мне предлагали сменить фамилию, «не позорить семью». Шла настоящая информационная война.
Была также попытки заведения уголовных дел за борьбу против массовой вакцинации, помимо меня я знаю ещё о двух «кандидатах» - Александре Редько и Александре Саверском. Редько даже ходил на допросы, меня не вызывали. Точка была поставлена на заседании Государственной Думы, нас поддержал руководитель КПРФ Г.А. Зюганов: это было в конце 2021 г., когда собирались вводить всеобщую куаркодификацию. Мы тогда победили.
Между тем, мы ещё с января 2020 г. предлагали лечение ковида антикоагулянтами, плазмаферезом и трансфузиями свежезамороженной плазмы, писали об этом в СМИ, в частности – в «Независимой газете», хотя её главный редактор месяц не публиковал нашу статью, так как он призывал к ношению масок и мы с ним повздорили на эту тему. Писали мы об этом и в соцсетях, говорили на вебинарах, которые посмотрели десятки (если не сотни) тысяч человек. Удалось пробиться и на ТВ (а до Минздрава достучаться так и не удалось). Свыше 120 прямых эфиров на ведущих телеканалах России!
Republic, который ныне является иноагентом, в ноябре 2021 г. опубликовал статью, в которой писал о том, что из более чем 300 учёных, негативно комментировавших в СМИ и соцсетях ситуацию вокруг COVID-19, около 15% получали угрозы смертью, 22% - угрозу физического или сексуального насилия, более 60% - сталкивались с оскорблениями в соцсетях, 6% - подверглись нападениям.
В сентябре 2021 г. в журнале «Эксперт» появилась статья «Вакцинальный синдром: почему человечество испугалось прививки». Приводилась полученная мною информация из отчёта Национальной комиссии по безопасности вакцин от COVID-19 Аргентины: в этой стране использовался наш «Спутник V». В отчёте говорилось о 744 случаях осложнений на 100 тыс. доз препарата. Это был май 2021 г. Мы подсчитали: к августу 2021 г. в Аргентине «Спутником V» были привиты более 10 млн человек, стало быть, речь идёт о 74 400 серьёзных осложнениях. В Аргентине регистрация серьёзных осложнений требует минимум суточной госпитализации в Emergency. Любопытно, что в документах аргентинского Минздрава частота осложнений уменьшилась в 2 раза за три месяца. Статья, конечно же, была изъята с сайта журнала. Но что интересно: она вышла 27.09.21, а уже 7.10.21 было опубликовано пять (!) статей с опровержением в различных сетевых СМИ. И вышли они все с интервалом… в 5 минут. Текст одинаковый: им разослали – они опубликовали. Надо понимать - какими методами ведётся эта информационная война.
Было проведено журналистское расследование и что оказалось? Жили-были два человека – Zeynep Tufekci и JeremyHoward, люди амбициозные, часто выступающие на разные темы, но не имеющие никакого отношения к медицине. Просто болтуны. Они смогли убедить институциональных лидеров отменить рекомендации в области ношения масок. Если помните, поначалу ВОЗ утверждал, что маски неэффективны при защите от респираторных вирусных инфекций. А потом это всё исчезло. Кто это придумал? А вот эти два человека. Спросите: как они могли это сделать? А вот так – выступая каждый день с утра до вечера. Разумеется, за ними стояли какие-то другие люди, но в колокола били именно эти двое. Им пытались возражать: нет ни одного доказательства эффективности масок, зачем они нужны? Возражения не услышали (впрочем, их и сейчас не слышат). К сожалению, ничего удивительного. Вспомните хотя бы Грету Тунберг. Кто эта девочка? Да никто. Но, тем не менее, весь мир к ней прислушивается. Мы должны понимать: непрофессионалы сегодня правят бал, навязывая обществу свои бредовые, опасные идеи. И нам необходимо быть устойчивыми к этим идеям.
Zeynep Tufekci призывает учёных «продолжать собирать данные о ношении масок», но в этом не было бы необходимости, если бы учёные убедились в их эффективности. Очевидно, что маски не работают. Zeynep опирается на некие клинические исследования, но ни одно из них не является рандомизированным. Такой уровень доказательств мог бы показать, что любая глупость работает против ковида: от женьшеня, корня хрена, до магния, мелатонина и рыбьего жира. Вот исследование: когда сельским жителям выдали маски, то ковид снизился на 11%. Правда, повторный анализ никакой пользы от масок не выявил.
Но самая страшная рекомендация от Zeynep – всех «сажать» на ИВЛ. Один из врачей признавался корреспонденту Wall Street Journal: «Мы интубировали больных очень рано. Не для пользы пациентов, а для того, чтобы контролировать эпидемию… Это было ужасно». Рекомендация оказалась смертоносной: исследование, опубликованное в JAMA, выявило 97,2% смертность среди лиц старше 65 лет, которые были подключены к ИВЛ. К счастью, после весны 2020 г. эта практика была прекращена. Но не у нас: у нас всё продолжалось. Между тем, пациенты старше 65 лет имели более чем в 26 раз больше шансов выжить, если бы их не подключали к ИВЛ. И не думайте, что подключали лишь тяжёлых больных: под ИВЛ шли все. Лишь когда перестали подключать всех без разбора, летальность среди пациентов с ковидом в больницах Нью-Йорка снизилась более чем на 2/3 с весны по лето 2020 г.
Растерянность служб здравоохранения и чиновников в условиях противоречивой, искажённой и лживой информации повлекли к внедрению тотальной вакцинации, объявленной единственным средством спасения человечества от ковида. Массовая срочная прививка огромным числом препаратов, не прошедших всесторонних доклинических и клинических исследований; препаратов, созданных на основе малоизвестных или совсем неизвестных в клинике биотехнологий, привели к развитию осложнений, которые хоть и были известны ранее, но никогда не обсуждались столь широко. Научные публикации, посвящённые вакцинации при COVID-19, имеют с одной стороны крайне низкий методический уровень, с другой – нередко просматривается конфликт интересов авторов и сокрытие информации. Мы поговорим об этом более подробно.
В июле 2021 г. на основе данных о медицинских спонтанных заявлениях пожилых американцев (из VAERS-базы) FDA сообщила об обнаружении 4 потенциальных побочных эффектов, связанных с нарушениями гемостаза после вакцинации препаратами компании Pfizer: тромбоэмболия лёгочной артерии (ТЭЛА), острый инфаркт миокарда, иммунная тромботическая тромбоцитопеническая пурпура (ТТП – крайне тяжёлое заболевание, смертность до 80% случаев), диссеминированное внутрисосудистое свёртывание (ДВС). Весной 2021 г. обратили внимание на появление «нетипичных» тромбов вен в синусах, спланхнических венах (вен желудочно-кишечного тракта, включая систему портальной вены – синдром Бадд-Киари).
В Википедии есть специальный огромный раздел, посвящённый разоблачениям «антинаучных» конспирологических теорий, где утверждается, что материалы, собираемые VAERS, недостоверны и неверно трактуются. А у нас? А у нас тоже почти никто об этом не говорит. Вот данные из доклада Д.А. Сычёва на конференции ПБКЖ в феврале 2023 г. о врачебных сообщениях о побочных эффектах. С 2010 по 2019 гг. число таких сообщений растёт постепенно, однако в 2020 г. количество зафиксированных побочных эффектов увеличивается по сравнению с 2019 г. на треть. А в 2021 и в 2022 г. – ещё в два раза. Что это? А это – прививки.
В марте 2023 г. немецкий Институт Пауля Эрлиха пишет: с начала кампании по вакцинации от COVID-19 до 31.10.2022 г. в Германии были зарегистрированы 333 492 случая побочных реакций и 50 833 случая серьёзных побочных реакций после основной иммунизации и бустерных прививок. Или 1,78 случая побочных реакций и 0,27 серьёзных побочных реакций на 1000 доз вакцины. На мой взгляд, это довольно большие цифры.
Основатель Institute for Scientific Freedom (Институт свободной науки) Питер С. Гётше (чуть позже расскажу о нём) вместе с Марианной Демаси провели систематический обзор, считая, что серьёзный вред вакцин от ковида был преуменьшен или намеренно исключён спонсорами исследований во влиятельных медицинских журналах. Статья не была опубликована: научные журналы авторам отказали. Между тем, материал собран авторами очень тщательно.
Кто же такой Питер С. Гётше? Датский врач, бывший директор скандинавского центра «Кокрановского сотрудничества», работает в Королевском госпитале в Копенгагене. Является одним из основателей «Кокрановского сотрудничества», автор большого числа систематических обзоров по клиническим испытаниям, свыше 70 его публикаций опубликованы в пятёрке ведущих медицинских журналов. В 2017 г. Гётше избрали в руководящий совет «Кокрановского сотрудничества», а уже в сентябре 2018-го его изгнали из совета (случай совершенно беспрецедентный!). Потому он и основал Институт свободной науки.
Итак, к марту 2023 г. команда Гётше провела анализ 18 систематических обзоров, 14 рандомизированных испытаний и 34 исследования с контрольной группой. Исследования низкого качества. Систематический обзор нормативных данных по двум опорным испытаниям мРНК-вакцин выявил значительно большее количество нежелательных явлений по сравнению с плацебо, а избыточный риск был значительно выше, чем польза. Аденовирусные векторные вакцины повышали риск венозного тромбоза и тромбоцитопении, а вакцины на основе мРНК повышали риск миокардита со смертностью около 1-2 на 200 случаев. Имеются доказательства серьёзных неврологических нарушений, включая паралич Белла, синдром Гийена-Барре, миастеническое расстройство и инсульт, которые, вероятно, связаны с аутоиммунной реакцией. Серьёзный вред, который мешает повседневной деятельности, в рандомизированных исследованиях занижался. Эти вредные последствия были очень распространены в исследованиях бустерных доз после полной вакцинации и в исследованиях вакцинации ранее инфицированных людей. Власти рекомендовали вакцинацию против ковида для всего населения и ревакцинацию. Они не считают, что баланс между пользой и вредом становится отрицательным в группах низкого риска, таких как дети и те, кто переболел ковидом.
Основные вакцины против ковида имели 4 технологии производства: мРНК, вирусный вектор, цельнопатогенно-инактивированные вирусные и субъединичные. От двух последних особых проблем не было, главные проблемы – с первыми, которые, строго говоря, вакцинами не являются: это – генно-инженерный продукт.
Что такое вакцина на основе мРНК? Это молекула одноцепочной РНК, которая несёт часть кодирующей последовательности специфического вирусного белка, инкапсулированную в липидный пузырёк (липосому). Попадая в клетку, липосомы высвобождают мРНК, которые запускают синтез определённого белка в рибосомах клеток. Мне не очень понятно, как происходит запуск считывания белка с матричной РНК, попадающей в цитоплазму клетки извне. Быть может, биологи могли бы подсказать? Далее синтезированный белок попадает из клетки в кровоток и вызывает иммунный ответ с выработкой антител. Большинство препаратов используют синтетическую мРНК, кодирующую последовательность шиповидного белка коронавируса (S-белка).
Векторные «вакцины» создаются на основе вируса-носителя – «вектора». Берётся существующий вирус, считающийся непатогенным (но чаще используется аденовирус, который вообще-то патогенен!), способный инфицировать клетки человека. В него внедрён генетический код антигена болезнетворного целевого вируса (в нашем случае – ковида), из мРНК получен ДНК. Попадая в клетку, вирус-носитель вызывает синтез белка целевого вируса. Далее схема действия, как и у вакцин мРНК. Обычно кодируется шиповидный S-белок, обеспечивающий проникновение вируса в клетку. Но, вероятно, он нарушает мембрану клеток и без вируса.
Европейское медицинское агентство отметило, что в течение 14 дней после вакцинации произошло 18 случаев тромбоза центральных венозных синусов – крайне редкие тромбозы – ожидалось лишь 1,4 случая; 7 случаев ДВС-синдрома на 20 млн человек хотя ожидали 1; 5 случаев ДВС среди людей до 50 лет (не должно быть ни одного). В среднем в молодой возрастной группе можно было ожидать 1,35 случая тромбоза мозгового синуса, в то время как их было 12 – почти в 10 раз больше!
При испытании векторной вакцины Janssen серьёзные нежелательные события были у 233 из 21 898 пациентов при применении вакцины против 265 из 21 890 на плацебо. У 19 против 2 (по сравнению с группой плацебо) были нежелательные явления, расцененные экспертами как имеющие непосредственное отношение к вакцинации и случившиеся в течение 28 дней после неё. Фиксировались шум в ушах (15 против 4), крапивница (13 против 6), судороги (9 против 4), ТЭЛА (10 против 5), тромбоз глубоких вен голени (11 против 3). При этом констатировалось, что вакцина дала снижение общей смертности (28 смертей вакцинированных (0,13%) против 55 в группе контроля (0,25%). Однако не указывается сколько людей заболело, поэтому у меня сразу возникает подозрение о подтасовке.
Почему эта информация - ложь? Потому, что время образования антител составляет примерно 2-3 недели. Они должны были сформировать защиту от инфекции лишь к концу срока исследования, длившегося 28 дней. Симптоматика ковида развивается достаточно долго – почти две недели, испытуемые не то, что умереть, заболеть ещё не успевали. Зато сразу же возникли острые тромботические проблемы. Ну, а когда выясняется, что 19 авторов исследования из 20 - сотрудники Janssen, производителя вакцины… Тут мы лучше промолчим…
Рассмотрим систематический обзор нерандомизированных исследований из Южной Кореи после векторной вакцины AstraZeneca. У 664 пациентов развилась вакциноассоциированная ТТП, причём у большинства обнаружились антитела против тромбоцитарного фактора 4. 32% умерли, хотя диагноз был поставлен вовремя и лечили их хорошо. Без терапии и своевременного диагноза цифра могла бы приблизиться и к 100%. Совокупная частота венозных тромбозов была 28 на 100 тыс. доз, это в 130 раз выше, чем в канадском исследовании (0,2 случая на 100 тыс.). Общая частота тромбозов церебральных вен, по данным корейского обзора, была намного выше, чем фоновый показатель – 23 против 0,9 на 100 тыс. человек-годы (более чем в 20 раз).
А вот насквозь лживое британское исследование: редко когда удаётся обнаруживать в исследованиях такую лажу. Анализировались данные реестра с 8.12.2020 по 18.3.21. За это время 21 млн из 46 млн человек получили первую прививку. Исследователи скорректировали свои оценки по 30 искажающим факторам, изо всех сил демонстрируя, как тщательно они учитывают все внешние влияния. Они использовали перелом нижней конечности в качестве контроля состояния, на которое вряд ли повлияет вакцинация. Но переломов было значительно меньше в группе после вакцинации. Оказывается, вакцина спасает ещё и от переломов! Британские авторы пишут, что вакцина AstraZeneca оказывает позитивное действие против венозных тромбозов у пожилых (хотя другие исследования утверждают обратное), что она снизила общую смертность пожилых людей на 80% (!). Ну, и так далее…
Нам говорят: но ведь меньше стало тяжёлых случаев COVID-19, меньше госпитализаций. Во-первых, на примере британского исследования я показал вам, как получают подобные данные. А, во-вторых, пейзаж инфекции меняется во времени, мы говорим об этом с самого начала. Сейчас мы имеем дело с очень вирулентной инфекцией, дающей большое количество осложнений. Но постепенно это всё пройдёт, мутации вируса неизбежны и прогнозировались исходно. Тяжёлые инфекции постоянно существовать не могут, не существует таких инфекций. Кроме того, снизилась возбуждённость населения и СМИ, которая загоняла людей в поликлиники и больницы. Всё-таки нам удалось «пробить» использование антикоагулянтов. Хорошо помню, как ещё недавно иностранцы писали о необходимости отмены прямых оральных антикоагулянтов и назначения гепаринов. Сейчас это ушло. Пришло понимание того, что не всех заболевших нужно госпитализировать, гораздо меньше стали использовать ИВЛ. Мы видим, что люди болеют по 2, 3, 4 раза, и повторная инфекция течёт совсем иначе.
Конечно, в ближайшее время мы не узнаем правду о произошедшем с COVID-19. То, что нам преподносят – ложь, непонятно лишь где тут осознанная ложь, где коррупция, где бизнес, а где – политика. Среди потока лжи вкрапливаются капли правды, но они не позволяют до конца разобраться в ситуации. Главное то, что сегодня мы умеем лечить больных, мы сильно преуспели и продвинулись, а ведь могли бы и по сей день топтаться на месте с препаратами хины и вакцинами.
Когда я выложил в интернете объявление об этой лекции, президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский написал мне: «Все указы мэров и губернаторов о режиме повышенной готовности и сегодня не отменены, и действуют в полном объёме, чему нет никаких вменяемых объяснений, кроме конспирологии». Это так: они в любой момент могут вновь «закрутить гайки».
Возвратимся к ДВС-синдрому, как к главной проблеме ковида. Его диагностика довольно обычна: высокий уровень VWF снижение ADAMTS-13, что обычно напоминает ТТП. Повышаются свидетели воспаления гиперфибриногенемия (с быстрым снижением), свидетели коагуляции – РФМК (у всех, начиная с ранней стадии). Уровень тромбоцитов может быть от нормального до гипотромбоцитемии, фибринолиз извращённый и прямая корреляция уровня D-димера с маркерами воспаления. Никакой корреляции с тромбозами, тромбоэмболией нет, при лечении уровень D-димера снижается синхронно с уровнем С-реактивного белка.
При постковидном синдроме – аутоиммунный тромбоваскулит, но там мало гиперфибриногенемии и СРБ – лишь у четверти больных. РФМК – у 75%, иногда высокий уровень сохраняется годами, но обычно постепенно снижается. Уровень тромбоцитов чаще нормальный, но иногда бывает повышен. Иногда выявляются маркеры аутоиммунных процессов: антифосфолипидный синдром, антитела к ДНК и др. У очень многих больных – электромиографические нарушения.
Чем же лечить? Мы видим, что поствакцинальные осложнения (ковидоподобные) базируются на той же гипотезе – тромбозы, ДВС_синдром, аутоиммунный васкулит – что и острый COVID-19, и постковидный синдром. Связано всё это, видимо, с шиповидным S-белком. Мы с самого начала предлагаем начинать антикоагулянтную «профилактическую» терапию, как и при тромбоэмболии лёгочной артерии или коронарогенном инсульте. Людей, получающих профилактически антикоагулянты – миллионы, и никто из них не умер от кровотечения. Мы знаем, что любая респираторная инфекция ежегодно уносит жизни миллионов пожилых больных именно через механизмы ДВС-синдрома (микро- и макротромбозы, тромбоэмболии, а при вакцинации – ещё и ТТП). Поэтому всем надо давать антикоагулянты при любом, более-менее тяжёлом течении любой вирусной инфекции.
Профилактика и лечение ДВС-синдрома при ковиде – это, в первую очередь, прямые антикоагулянты, свежезамороженная плазма и плазмаферез. При контактах и малосимптомной форме болезни мы даём сулодексид. Есть доказательства, полученные по итогам рандомизированных исследований, что он снижает частоту госпитализаций и летальность. При наличии симптомов болезни, в стадии средней тяжести (высокая температура 2-3 дня без дыхательной недостаточности) – оральные антикоагулянты: апиксабан 5мг/2 раза, ривароксабан 10 мг/2 раза или дабигатран 110 мг/2 раза. Эти препараты не требуют лабораторного контроля и имеют хороший профиль безопасности. Отмечу: препараты должны приниматься именно 2 раза в сутки, поскольку действуют 12 часов. Эти дозы – профилактические, они соответствуют дозам при венозном тромбоэмболизме, фибрилляции предсердий и ТЭЛА. Если на фоне приёма антикоагулянтов лихорадка сохраняется в течение 3 дней или нарастает гипоксемия (до 20% больных) – назначаем преднизолон, 6 таблеток (30 мг) однократно утром 3-4 дня и кислород при сатурации 93-90% O2. Если после этого через 3 дня лихорадка сохраняется – увеличиваем преднизолон в 2 раза ещё на 3-5 дней. Отмена сразу. Ни одного случая неуспеха такой терапии не было среди многих тысяч наших пациентов.
Свежезамороженная плазма – при любом тяжёлом течении любой вирусной инфекции, включая COVID-19, не менее 600 мл в сутки, 2-4 суток, внутривенно, струйно. При проведении плазмафереза – замена до ½ удалённого у больного объёма плазмы. Плазмаферез входит в рекомендации Минздрава РФ с мая 2020 г. (кстати, антикоагулянты теперь тоже входят, хотя дозы – половинные). Мы постоянно сталкиваемся с нежеланием проводить его в России, хотя раньше плазмаферез был едва ли не в каждой районной больнице, а теперь – даже не в каждой областной. К сожалению, описания эффектов плазмафереза при ковиде в мировой литературе носят спорадический характер. Показанием является острый респираторный дистресс-синдром, сразу после проведения плазмафереза улучшается насыщение крови кислородом. Второе показание – лечение ковидного, постковидного и поствакцинального ковидоподобного энцефаломиелита. Наши рекомендации: удалять не менее 900 мл плазмы ежедневно или через день, при сепсисе – 2 раза в сутки. Мы не считаем, что нужно делать больше, но категорически против того, чтобы делать меньше.
Несколько примеров из практики. Пациентка В, 37 лет, в начале октября 2022 г. перенесла острый ковид. В конце месяца внезапно развивается слабость, жалобы на туман в голове, нарушение сна, плохо соображает, всё валится из рук, тревожность, нарушены слух и фокусировка зрения, запор и нарушение мочеиспускания, стала падать. Мы сразу поставили диагноз «прогрессирующая полиневропатия, синдром Гийена-Барре, демиелинизирующее заболевание ЦНС». Нам нужен был «проходной» диагноз, чтобы срочно направить её на плазмаферез. На МРТ нас ждало более 50 очагов с размерами до 10 мм – «снежные комья» в различных отделах головного мозга пациентки. Дали ей антикоагулянты, провели плазмаферез. И произошло чудесное улучшение: больная активна, самостоятельно выходит на улицу. При повторном МРТ в феврале 2023 г. остались лишь мелкие (до 3 мм) единичные очаги и лакунарная киста до 3 мм в Варолиевом мосту.
Вторая история болезни, пациенту 52 года, поперечная миелопатия, грубо говоря, воспалительное прерывание спинного мозга. Пациент болел довольно долго, приём эликвиса позволил существенно улучшить его состояние менее чем за 2 месяца с соответвующей регрессией на МРТ.
Что нами отработано плохо? Сегодня мы видим поражения сердца – эндокардит с формированием пороков, миокардит с формированием сердечной недостаточности и перикардит. Мы видим таких больных, что с ними делать пока неясно, поскольку мы занимаемся всё-таки дистанционной помощью. Они нуждаются в стационарном лечении, но врачи не подтверждают наш диагноз. Это большая проблема. Изредка встречаем больных с фиброзными изменениями лёгочной ткани и плевритами. Мы мало знаем о постковидных аутоиммунных заболеваниях – больших коллагенозах – а их стало больше.
Ещё одна проблема в том, что больные и врачи не понимают связи симптоматики и постковидного синдрома: не знают, не слышат, не верят. Но надо понимать, что наш диагноз основывается ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на совокупности симптомов, которые занесены в систему MeDiCase, в его искусственный интеллект. Врачу даже не надо думать: достаточно больному пройти тест, и посмотреть какие у него симптомы. Но это вызывает недоверие. Больные не направляются к нам, в результате им не оказывается адекватная помощь, и они не имеют возможность выздоровления. Нужна широкая пропаганда: ведь пройти опросник в MeDiCase может каждый и бесплатно.
Недавно нам пришла благодарность от одной пациентки, но она меня не порадовала. Женщина благодарит за значительное улучшение обоняния, при этом упоминает, что жила без него целых три года. Почему её не направили к нам ещё три года назад, почему ей пришлось мучиться столько времени?! Ведь наша терапия доказала свою эффективность, она работает.
Мы понимаем универсальный для всех инфекций характер осложнений, ведущий к их тяжёлому течению – тромбоваскулиту и ДВС-синдрому. Мы видим, кроме поражения лёгких и почек (что характерно для любого ДВС-синдрома), поражение нервных тканей тромбо-воспалительного (аутоиммунного) генеза. Впервые мы увидели вспышку поствакцинального ковидоподобного синдрома, напоминающего саму болезнь. Связано ли это с шиповидным S-белком или технологиями его синтеза сказать трудно: проблема в том, что этим никто не занимается. Мы неплохо научились лечить эти состояния ранним применением прямых оральных антикоагулянтов, в тяжёлых случаях – переливанием свежезамороженной плазмы и плазмаферезом.
