Эта статья была написана по заказу к двухлетию уханьской инфекции в декабре 2021 года. Однако, несмотря на неоднократные заверения, она так и не увидела свет. Не пропадать же добру! С некоторыми дополнениями и изменениями (время идет) решил опубликовать ее в нашей газете.

В конце декабря 2019 года произошло событие, перевернувшее мир: в городе Ухане (Китай) скончался от быстропрогрессирующей легочной недостаточности пациент, которого считают нулевым. На самом деле, он, конечно, не первый, скорее всего, были до него другие, но не очень-то на них обращали внимание. Вспомним о странной вспышке тяжелых быстротечных смертельных пневмоний в США в конце лета и осенью 2019 года. Их тогда связали с какими-то электронными сигаретами. Да так и забыли. А тут произошла утечка в Интернет, информация стала быстро распространяться. И началась эпопея с COVID-19.

У страха глаза велики

Мы не знаем точно, что там и как было. Какова роль политической борьбы внутри Китая в развитии событий. Нам показывали картинки падающих на улицах людей, которых подхватывали невесть откуда взявшиеся служивые в униформе и укладывали в машину. И тогда было ясно, что нас дурят, а уж сегодня, имея опыт работы с этой болезнью, можно точно утверждать – все это было постановкой. Для чего? На этот вопрос должны отвечать политологи. И, возможно, историки.
Паника стала охватывать мир. Во главе этой панической атаки встала Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Именно ее руководство заявило о всеобщей опасности, угрожающей миру. И произнесло слово «пандемия». При этом никакого официального признания новой болезни пандемией не было: одни слова. На самом деле даже эпидемии – в соответствии с научными определениями – не было. Эпидемический порог должен устанавливаться консенсусом эпидемиологов, но это не сделано до сих пор. В бытовом плане, эпидемией считается БЫСТРОЕ заболевание нескольких процентов населения, обычно – около 5%. Но и через 2 года от начала этой инфекции непонятно: переболело ли ею 5% населения в мире, хотя, если верить официальной статистике, около 7% в России все-таки есть. За 2 года! Может быть, в конце 2021 – начале 2022 годов наконец состоялась эпидемия из-за сравнительного легкого, но очень заразного штамма омикрон.
Китайцы с гордостью показали всем, как надо бороться. Замурованные в квартирах граждане, передачи еды в пакетах, перекопанные бульдозерами дороги, стремительная постройка госпиталей-ковидариев. Все это, безусловно, производило впечатление, но оставляло слишком много вопросов: так с заразой обычно не борются. А главное, забегая на несколько месяцев вперед: они победили страшную болезнь, снизив число заболевших до нуля. В полуторамиллиардной (или около того) стране, где население скучено в городах и массы народа перемещаются всюду. Заметим, что мы видим то сплошь спрятавшихся под масками китайцев, а то - полные стадионы без масок. И все это – практически одновременно.
Следующим ужасом, явленным миру, стала Италия, точнее – ее северная часть. И опять в кинескопах ужасы гробов, которые заполонили какие-то помещения, военные катафалки, солдаты из похоронных команд. Вскоре, правда, выяснилось, что это съемки трехлетней давности, но остановить разгул этой информации уже было невозможно. Страшное слово «локдаун» было произнесено и признано главным способом борьбы с надвигающейся опасностью. Демократия в Европе в одночасье приказала долго жить: отныне решения принимались штабами, а реализовывались силовыми структурами.
В России с разбегу стали раболепно подражать «развитым» странам, хотя – и это надо признать – с самого начала раздавались голоса мыслящих людей о бессмысленности происходящего. Тем не менее, власть в Москве выдержала полтора месяца людей в «человейниках», грохнула бизнес, не получив никакого результата: число вновь заболевших регулировалось законами жанра инфекционных болезней, а не усилиями чиновников. Кстати, никто так и не проанализировал ситуацию: как сказались на частоте заболевания «шашлыки» в парках, хотя жаривших их сравнивали с врагами народа (как неожиданно вернулся этот термин в нашу жизнь), как повлияло столпотворение в метро.
Научные работы относительно эффективности локдаунов были опубликованы. Последняя – уже в начале 2022 г. из США. Они не показали позитивного влияния ограничения прав людей на распространение инфекции. Нет доказанной эффективности и по ношению масок. Перчатки – это вообще наш российский перегиб: через поверхности вирус не предается, о чем извещал все тот же ВОЗ. Вирус передается с воздушными аэрозолями, возможно – фекально-орально. Но тех, кто смел сомневаться в принятых решениях, подвергали остракизму, шельмованию.
А между тем, самолетами завозили в Россию заводы по изготовлению масок и перчаток. Уж больно бизнес быстрый и прибыльный. Главное, чтобы носили и то, и другое все. Не хотите – заставим.

«Когда мы так научились родину не любить?»

Возник еще один новый тренд: уничтожалась сложившаяся десятилетиями медицина. Первое, что бросалось в глаза – гибель так называемой медицины, основанной на доказательствах. Эта парадигма подразумевает, что государство оплачивает лишь те технологии, которые в специально проведенных исследованиях ДОКАЗАЛИ свою эффективность и безопасность, прошли через горнило придирчивых процедур оценки и стандартизации медицинских технологий. Вместо этого изо всех щелей полезли самые разные идеи и лекарства. Д. Трамп назвал копеечный препарат, производное хины, и весь мир во все тяжкие стал его применять, вносить в рекомендации. Через несколько месяцев вышла статья, что этот препарат не работает и даже опасен, и с тем же энтузиазмом его предали анафеме. Но ведь не исключено, что препарат этот нужен не всем, кому-то помогает, а кому-то - нет. Сейчас, кстати, спустя полтора года, его вновь активно пропагандируют. В аналогичной ситуации и другой противопаразитарный препарат ивермектин: он входит в список основных лекарств ВОЗ, но в нашей стране зарегистрирован лишь для животных. Однако полно работ (разного, прямо скажем, научного качества) о его полезности. Что стоит провести сравнительные исследования на одной-трех сотнях больных и дать, наконец, обоснованную оценку этой технологии - работает она или нет. Не делают. Потому как дешевый этот препарат.
А в это время, в конце января 2020 года, автор этих строк написал, что есть универсальный синдром внутрисосудистого свертывания крови при всех тяжелых инфекциях, травмах, воспалениях и опухолях, который всегда является главной причиной происходящих при этих разных болезнях патогенетических событий. Именно этот механизм приводит к поражению легких, почек, кишечника. Важность в том, что мы хорошо умеем (точнее – умели раньше) лечить это состояние. И при самых разных заболеваниях частота смертей снижается в 10 раз. Самое большое и известное достижение – лечение пострадавших во время землетрясения в Армении. Тогда нашей команде удалось продемонстрировать результаты, вызвавшие удивление и зависть иностранных коллег. Мой отец, академик Андрей Иванович Воробьев, ездил даже в США и рассказывал там про наши достижения. Здесь, в СССР, наша группа получила Государственную премию.
И вдруг – все это оказалось забытым. Когда и как разорвалась связь времен, школ? Процесс деградации медицины в стране носит название «модернизации» с целью «оптимизации». Когда повсеместно увольняли старых врачей, нянечек, санитарок, медсестер. Теперь некому перестелить лежачего больного, накормить, вынести судно. Когда стали принимать в институт по ЕГЭ, а учить студентов медицине по задачникам и фантомам. Когда отменили субординатуру и интернатуру и, практически, ординатуру и босоногие врачи получили возможность лечить больных сразу после студенческой скамьи. Когда практически уничтожили фельдшеров, не предложив ничего взамен фельдшерско-акушерских пунктов (хотя это анахронизм, но уничтожая, надо замещать высвобождающееся пространство, иначе «свято место пусто не бывает»). Когда последипломное медицинское образование заменили на некое «непрерывное», внедрив «баллы НМО» и портфолио вместо часов обучения, и безумную аккредитацию, которая практически отсекает от профессии врачей со стажем. Когда точечными «выстрелами» уничтожали лидеров мнений, таких, например, как академики М.А.Пальцев или М.И.Давыдов. Иных уж нет… Им на смену пришла безликая масса. Когда ликвидировали Академию медицинских наук.
У всего этого есть имя. Мы легко можем проследить за деятельностью консалтинговой компании МакКинзи, чьи следы обнаруживаются то в Сколково (Сколтехе), то в департаменте здравоохранения Москвы. Под одинаковую гребенку «реформируются» системы здравоохранения и в бывших республиках СССР. Рано или поздно эта «модернизация» должна была выстрелить. И чудовищные цифры сверхсмертности в стране – результат этой разрушительной деятельности.
Нам навязали «западные» технологии, которые не всегда используются на самом западе. Вот почему ученики и, казалось бы, верные последователи, вдруг отвергли проверенную технологию, о которой шла речь выше: ведь ее нет за рубежами нашей страны. Нам все последние годы внушали, что смотреть надо за кордон – там правда. Отечественные достижения ничтожны, они ведь не на английском языке написаны. Вы удивлены? Но это именно так и есть. Научные публикации теперь учитываются только в западных журналах с индексом Скопуса. Если в западных рекомендациях чего-то нет, или, наоборот, есть, значит это истина в последней инстанции. Когда мы так научились родину не любить?

«Мы используем термин «ответственное самолечение»

Это не пустой научный спор. Уменьшение числа смертей в 10 раз в результате профилактики и лечения тромботических осложнений – огромная цифра. И лечение это простое, достаточно дешевое и безопасное. Речь о трех компонентах: раннее применение антикоагулянтов, переливание свежезамороженной донорской плазмы (обычной, не ковидной) у тяжелых больных и проведение у них плазмафереза – удаление у больного плазмы с растворенными в ней патологическими веществами.
После многочисленных наших обращений к руководству Минздрава, спустя несколько месяцев, в том или ином виде эти технологии вошли во временные рекомендации ведомства. Но не в виде цельного подхода, четкого алгоритма, а в виде странных записей, расшифровать которые не всегда представляется возможным. Например, про некоторые антикоагулянты написано, что об их эффективности нет научных публикаций. Тогда зачем вы их вносите в рекомендации? Или вы не хотите цитировать? Правда, в конце 2021 г. странные записи исчезли из очередной редакции этого документа. Но про плазму осталось только показание при плазмаферезе, а плазмаферез – по секрету – никто не делает в стране. Приходится бороться с врачами, но победителями выходят врачи: они готовы отправить больного на тот свет, только не перелить ему плазму. И примеров – множество.
В результате этой чехарды, истощив возможности воздействовать на ситуацию через органы управления, группа специалистов Московского городского научного общества терапевтов, с привлечением единомышленников из других городов и стран создала рекомендации по применению технологии профилактики и лечения тромботических осложнений при инфекции COVID-19. А следующим этапом – начала применять эти рекомендации у больных.
Так как в медицинских организациях сделать это было невозможно, а больные зачастую были лишены всякой помощи, то появилась дистанционная помощь, которую мы назвали Медицинское Бюро. С сентября 2020 по январь 2021 года в него обратилось уже около 6 тысяч человек. Из них – более 20% тяжелых, с длительной высокой температурой и снижением сатурации. Многим пришлось пользоваться кислородным концентратором, принимать большие дозы гормонов. Но! Все это происходит дома, не загружает медицинские организации, не задействует медицинский персонал. Реализуется развитие новой субсидиарной модели здравоохранения, где врач и больной несут равную ответственность за результат. Вместо сложившейся патерналистической модели, где вся ответственность возложена на врача, а больной человек лишь покорный исполнитель врачебной воли. На самом деле так уже давным-давно не бывает.
Мы используем термин «ответственное самолечение»: врач советует, а больной сам принимает то или иное решение. Самое главное – результативность такого подхода. Да, есть больные, которые отправляются со своей инфекцией в больницу. Их немного, возможно 2-3% от общего числа, да и то – в большинстве случаев госпитализация не связана с объективными причинами. В качестве примера: пожилая дама из поселка в сотне-другой километров от Комсомольска-на-Амуре не могла сама определять сатурацию, кислородный концентратор нужно было везти из района с оказией, которая могла быть лишь через неделю. Пришлось ей лечь в местную больницу «под кислород» (там есть баллоны), но все лечение проведено было по предлагаемой схеме, и больная выздоровела. А «вела» ее все две недели дочка из Санкт-Петербурга по телефону. В обычной медицине такое невозможно!
Так вот, погибло при таком ведении всего 0,3% от обратившихся. Это мизерный процент, учитывая, что с вопросами обращаются про лежачих больных после инсульта, с высокими стадиями рака, родственники просто глубоких стариков с деменцией. Это те, кого официальная медицина отвергает полностью, лишая доступа к системе здравоохранения даже в городах.

«С изучением «вакцин» от ковида всё непрозрачно»

В середине 2020 года возникла «святая» идея про то, что с вирусом справиться вакцина. Но вакцину делать долго. И тут как черт из табакерки вылезла генно-инженерная технология. На вирус носитель (его называют вектором) прикрепили кусок генного материала болезнетворного вируса и – вуаля: смесь готова для введения в организм здорового человека. Вирус-носитель в клетках человека синтезирует белок болезнетворного вируса. Против этого белка начинается синтез антител – иммунный ответ. Эти антитела должны препятствовать попаданию и размножению в организме вируса, делая вакцинированного, как минимум, незаразным. В теории.
А на практике получилось совсем не так. Эти препараты не защищают от заражения вирусом, против которого были созданы: во всех странах – от крупных европейских, до мелких азиатских – после массовой «вакцинации» прошли мощнейшие вспышки COVID-19. Среди стран, где прошли вспышки, были такие, где раньше с вирусом этим практически не были знакомы. Например – Монголия. Теперь познакомились. Причин этого феномена – связь вспышки с вакцинацией - никто объяснить не может.
Тогда производители вакцин и их чиновничье лобби придумали новую версию: мол, эти новые профилактические препараты на базе генно-модифицированных вирусов предупреждают тяжелое течение болезни. Вроде летальность при новых вспышках низкая. Но данные эти сами по себе вызывают сомнения, часть привитых болеют тяжело и умирают, как и непривитые. К сожалению, никто не отслеживает ситуацию в правильно организованных научных исследованиях.
С изучением «вакцин» от ковида все непрозрачно. Регистрировались они во всем мире в обход существующих правил, без необходимых проверочных испытаний. Но даже по прошествии времени научные результаты не опубликованы до конца. Про наше достояние – Спутник V – была предварительная публикация в журнале «Ланцет» уже год назад – в феврале 2021 года, в нее потом были внесены корректировки (раньше никогда не слышал о такой возможности – уточнить цифры в уже вышедшей публикации). Затем, в том же «Ланцете» была публикация письма ученых из нескольких стран, усомнившихся в представленных результатах. И – тишина. Пока, на момент написания статьи, нужно говорить про отсутствие итоговой научной публикации относительно испытаний нашего главного препарата страны. Да и ВОЗ не торопится признавать этот препарат.
Но самое неприятное - в нашей стране ничего не известно про осложнения от применения этих препаратов. В официальных сообщениях ВОЗ частота побочных эффектов от них в тысячи раз выше, чем от обычных вакцин: за многие десятки лет число осложнений измеряется в тысячах (для каждой традиционной вакцины), а для новых «вакцин» – в миллионах за год. Да и осложнения эти тяжелы: миокардиты, синдром Гиена-Барре, необычные тромбозы и тд. В статистике ВОЗ не учтены тяжелейшие приходящие лихорадки, болевые синдромы и другие проявления ковидоподобного поствакцинального синдрома. А этих осложнений много, очень много. Учет осложнений худо-бедно ведется и публикуется во всем мире – но не у нас. У нас Росздравнадзор эту информацию собирает, да врачи не сообщают. Сообщишь – жди неприятностей, комиссий. Проще промолчать. Это дает возможность утверждать чиновникам, что препараты абсолютно лишены побочных действий.

Quo vadis?

В начале ковидного пути власти «разогревались» в области репрессивной политики с инакомыслящими. Были приняты законы о фейковых новостях относительно коронавируса. Заметим – не только в России, ведь это международный проект. Например, одна из крупных газет была оштрафована за материал с моим участием аж в феврале 2020 года на 1 млн рублей. Материал, естественно, был удален. Удаляют материалы и из социальных сетей.
Сейчас про сам короновирус можно писать, кажется, все что угодно, но нельзя трогать вакцинацию. А как ее не трогать, если методы принуждения к ней ничем не обоснованы, не «сообразны», как говорят юристы. Тех, кто отказывается получать новый генно-инженерный продукт оставляют без зарплаты, увольняют с работы. Теперь грозят уголовным преследованием и тем, кто выступает со своими сомнениями относительно вакцинации. В обиходе слова «Холокост», сегрегация, фашизм. В странах Европы в мирное время вводят комендантский час. Куда мы идем? Или все-таки война?
И опять – репрессии во всем мире. Врачи США, лишенные работы из-за отказа вакцинироваться, сейчас открывают свои медицинские организации, где требования обязательной вакцинации персонала действовать не будут. Да и лечить там больных с ковидом будут другими способами, чем навязывает нам БигФарма.
Кстати, это еще одна тихая тема, которая практически не обсуждается. Биологические препараты в лечении ковида. Они тоже продукт генной инженерии. Их разрабатывали для лечения тяжелых ревматических заболеваний – ревматоидного артрита, системной красной волчанки. И вдруг – о чудо! – их стали использовать для терапии новой инфекции. Не самой инфекции, а ее осложнения - гипериммунной реакции. Препараты завозятся в Россию в обход всех правил импорта лекарств, они не зарегистрированы в стране (во всяком случае – часть из них), и у них нет таких показаний. Больному в стационаре дают подписать некое согласие на применение этих лекарств. Согласие это абсолютно юридически ничтожно, так как оно может браться в условиях клинических исследований. А исследований-то и нет. Возможно, препараты эти эффективны в нормальных руках, но мы ничего об этом не знаем.
Можно было бы не поднимать эту тему, если бы не два «но». Препараты эти страшно дороги, одна инъекция оценивается в многие десятки тысяч рублей. И оплачиваются они из нашего общего кармана. И второе – они не безопасны, вызывают тяжелейшую «просадку» иммунитета. Эта просадка может быть частично ответственна за развитие смертельных внутрибольничных инфекций, от которых и погибает до 80% больных с исходным ковидом. Бактерии, живущие в больнице, убивают беззащитных больных. За огромные деньги.
Много вопросов? Темные краски? А что делать – такова обстановка последних двух лет. Идет очевидная война с народом. Со своим? Нет, вообще с народом, так как мы не знаем точно кто воюет и на какой стороне. Но больше всего достается нашей многострадальной России. Хотя, может быть, мы не все знаем про другие страны. Пройдет время и многое станет явным из того, что сейчас скрыто от наших глаз и ушей.